Предыдущее | Оглавление | Дальше

1.1. Вне общества. Существует способ определения сообщества через его место в социальной структуре. Что касается Системы, ее типичный представитель находится в промежутке между позициями социальной структуры. Скажем, один олдовый пипл из Пскова так говорит о себе: “Насчет работы:
я работал на многих предприятиях, но понимал, что это не мое. Вот сейчас я работаю на заводе. Слесарь, хороший. Но это не мое. . . Есть одна работа, на которую я хочу попасть, — она моя: это археология. Там я мог бы работать даже бесплатно”. (ЛенТВ, передача “Взгляд”, 25 февраля 1987 г.). Характерно, что он, с одной стороны, рабочий на заводе (это место, которое отвело ему общество) — но сам себя с этим статусом не идентифицирует: “это не мое”;
с другой стороны, он считает “своим” делом археологию — но такое самоопределение не санкционировано обществом. Соответственно этот пипл оказывается в неопределенном положении и в отношении норм: ведь нормы связаны со статусом. В общем, типичный пример лиминальной личности, “подвешенной” между позиций. В Системе к кому ни подойди — такой же промежуточный: считает себя художником, среди друзей известен как художник — а работает в котельной кочегаром; поэт (дворник), философ (бродяга без определенного места жительства) — таких здесь большинство. Статус в собственных глазах не совпадает со статусом в глазах общества;
принимаемые нормы и ценности — иные, чем предписаны обществом.
Система, объединяющая таких людей, оказывается в результате сообществом, находящимся в промежутках социальной структуры — вне нее. Если представить общество как иерархию взаимосвязанных позиций (статусов), то Система окажется между позиций, то есть вне общества. Не случайно общественным мнением и научной традицией она относится к сфере андеграунда (от англ. “underground” — подполье), контркультуры, или в отечественном лексиконе было популярно еще словечко “неформалы” ⁵ Все эти определения указывают на внеположенность — характерны приставки “контр- ”, “под-”, “не-”. Ясно, что речь идет о чем-то противостоящем (“контр-”), невидимом и скрытом (подземная), неоформленном.
То же представление отражает и другой вид самоописания общества — пресса. Достаточно просмотреть заголовки статей о “неформалах”: “Пришельцы”, “Остров ,,система"”, “Гремящая пустота”, “Дорога в никуда”, “Пустыня, оказывается, бывает и в душе человека. . .”.⁶ С точки зрения общепринятой культуры наши герои — “пришельцы”, базирующиеся на “острове” или в “пустыне”, а то и вообще в “пустоте” и уходящие дорогой “в никуда”. В общем, они не мы, чужие, и живут не здесь, а где-то в неопределенном, пустом, отграниченном от нашего пространстве.
Эта локализация — вне структур общества — вполне согласуется и с собственно Системным мировосприятием. Процитируем еще раз упоминавшегося Мадисона, раз уж он сам взял на себя роль хипповского историографа и теоретика: “Хиппизм, — заявляет он, — не вступает во взаимоотношения с конституцией, его неуправляемые владения начинаются там, где нет в помине границ государственных. Эти владения всюду, где горит огонь творящей независимости”.⁷ Все, кого я встречала на тусовках Системы, настаивали на своей непринадлежности к обществу или, иначе, независимости: это черта Системного самосознания.
В. Тэрнер, говоря об общинах западных хиппи, отнес их к “лиминальным сообществам”, то есть возникающим и существующим в промежуточных областях социальных структур (от лат. limen — порог). Здесь собираются “лиминальные” личности, лица с неопределенным статусом, находящиеся в процессе перехода или выпавшие из общества.⁸
Исследователи практически единодушны в том, что сообщества андеграунда формируются из тех, кто выпал из общества. В педагогической литературе по проблемам подростковых компаний много говорится о дезадаптации, неумении войти в трудовой или учебный коллектив; конфликт в семье также часто называется как причина ухода в альтернативные сообщества.⁹ Дезадаптация — одно из определений отторжения от структур (групп, коллективов) “большого” общества, выпадения из его коммуникативных сетей.
Разные концепции контркультуры констатируют разрыв коммуникативных связей ее с системами “большого” общества, господствующей культуры;
расхождение обычно в выделении того или иного типа связей, которые, по мнению автора, подверглись разрыву. Концепции “кризиса социализации” или “конфликта поколений” (М. Мид, Дж. Старр, Ж. Мандель, др.10) акцентируют разрыв связей между поколениями — по разным причинам перекрываются каналы, по которым течет информация из прошлого в будущее. Новое поколение обособляется от этого потока. Концепции кризиса трудовой этики (системы ценностей, в основе которой труд, как основа статуса и самоуважения) делают акцент на пресечении уже синхронных (вневременных) связей. Трудовая этика — основа, на которой долгое время строились отношения в обществе и общества со средой, — это самая основа западной наличной социальной структуры. И вот она отвергается контркультурой, выдвинувшей свою систему ценностей: отказ от активности, минимализация деятельности и соответственно потребления¹¹;. К. Д. Келли (Мичиганский университет) обращает внимание на то, что в современном постиндустриальном обществе довольно значительная часть населения вытесняется с рынка труда (высокий уровень благосостояния обеспечивается без обязательного поголовного участия всех в производстве), а вместе с тем сужается и сфера действия трудовой этики. Первыми вытесняются, по Келли, женщины, расовые меньшинства и молодежь — и именно они составляют базу наиболее многочисленных альтернативных движений и социальных образований.12
Активно обсуждается в литературе также вопрос о причинах выпадения из общества, разрыва или перекрывания связей с ним. Откуда и почему появляются выпавшие люди? Здесь два направления. Первое: в этом выпавшем, неопределенном, “подвешенном” состоянии человек оказывается в период перехода с позиции одной на позицию другой социальной структуры. Потом он, как правило, находит свое постоянное место, обретает определенный статус, входит в социум — и покидает сферу контркультуры. Такие рассуждения в основе концепций В. Тэрнера, Т. Парсонса, Л. Фойера и др.13 По Парсонсу, например, причина протеста молодежи и ее противостояния миру взрослых — “нетерпение” занять места отцов в социальной структуре. А они некоторое время еще остаются заняты. Но дело кончается встраиванием нового поколения в ту же структуру и, следовательно, ее воспроизводством.
Второе направление объясняет появление выпавших людей в обществе сдвигами в самом обществе. У М. Мид это выглядит так: молодежь приходит, взрослея, уже не в тот мир, к которому ее готовили в процессе социализации. Опыт старших не годится. Молодых готовили к занятию одних позиций в социальной структуре, а структура уже другая, тех позиций в ней нет. Новое поколение ступает в пустоту. Не они выходят из социальной структуры (как у Парсонса или Тэрнера), а сама структура ускользает из-под их ног. Здесь и начинается бурный рост молодежных сообществ, отталкивающих от себя мир взрослых, их ненужный опыт. И результат пребывания в лоне контркультуры здесь уже другой: не встраивание в прежнюю структуру, а строительство новой. В ценностной сфере — смена культурной парадигмы: ценности контркультуры “всплывают” и ложатся в основу организации “большого” общества. А прежние ценности опускаются в подземный мир контркультур.
На самом деле эти два направления не отвергают друг друга, а дополняют. Речь идет просто о разных периодах в жизни общества, или его разных состояниях. В стабильные периоды и в традиционных обществах (изучавшихся Тэрнером) выпавшие люди — это действительно те, кто в данный момент, но временно, находится в процессе перехода. В конце концов они входят в общество, там устраиваются, обретают статус. В периоды перемен выпавшими становятся в той или иной мере значительные прослойки, иногда это задевает чуть ли не каждого. Не все они уходят в хиппи, но многие проходят через контркультурное состояние (и попадают в зону действия ценностей контр культуры).



Реклама:



Кабинет руководителя