МОЛОДЁЖНЫЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА: РОЛЬ НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ СЦЕНЕ (1986-1996)
Пётр Быстров
Введение
В Санкт-Петербурге, на 1 июня 1996 г., по данным Управления юстиции, зарегистрировано 167 молодёжных и детских общественных организаций, что позволяет говорить о достаточно высоком уровне, по крайней мере, формальной самоорганизации в среде социально активной части городской молодёжи. (Согласно некоторым исследованиям, “ 31 % опрошенных молодых людей в возрасте от 14 до 28 лет желает самостоятельно создать молодёжную организацию” ( 18; с.29 ).
В данной статье предпринята попытка выявить и обозначить на описательном уровне закономерности развития молодёжных и детских общественных организаций города в их неразрывной связи с социально-политическими процессами, показать некоторые их особенности и, шире, понять складывающуюся из мозаичных и разрозненных фрагментов целостную картину молодёжного общественного движения Петербурга. Основное внимание при этом в соответствии с задачами статьи уделено участию молодёжных организаций в политическом процессе и, соответственно, тем группам молодёжных организаций, которые являются его активными участниками.
Безусловно, для более полного и точного теоретического осмысления действительного положения дел в этой части общественного движения города необходимы конкретные социологические исследования, одним из подходов к которым и можно считать как данную статью, так и исследования ряда молодёжных общественных организаций, помещённые в этом сборнике. Автор выражает искреннюю благодарность главному специалисту Комитета Администрации Санкт-Петербурга по делам молодёжи, ответственному секретарю “Круглого стола молодёжных и детских организаций Санкт-Петербурга” В.С.Рябкову и заведующему сектором социологии общественных движений Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН, к.ф.н. В.В.Костюшеву за предоставление материалов и консультаций, помощь в редактировании статьи. В силу ограниченности объёма в статье отсутствует реферативный обзор литературы, посвящённой данной проблематике, что может рассматриваться как существенный недостаток. Однако это обстоятельство может быть отчасти оправдано тем, что большинство известных автору публикаций по проблемам молодёжных общественных объединений относится к организациям периода 1986-91 гг., в то время, как современные молодёжные общественные и общественно-политические организации практически остаются за рамками внимания социологических исследований, публикуемых в научной литературе.
В первой части статьи анализируется процесс формирования “неформальных” молодёжных объединений и их послдующей эволюции, связанной с включением в политическую деятельность, направленную на изменение политической системы государства. С этим процессом, как показано в статье, тесно связан распад комсомольской организации ( ВЛКСМ). Являвшийся в начале перестоечного периода единственной действовавшей официально молодёжной общественно-политической организацией, обладавшей значительными материальными и кадровыми ресурсами, комсомол в результате воздействия происходивших в обществе перестроечных социально-политических и экономических процессов постепенно становился неоднородным, что существенно ослабляло его. Некогда целостная монолитная структура с течением времени становилась всё более аморфной, в среде комсомольских руководителей проявлялось отсутствие единомыслия по наиболее важным для будущего организации вопросам как идеологического, так и организационного характера. С другой стороны, происходил процесс утраты комсомолом традиционно выполняемых им в политической системе советского общества функций, которые постепенно переходили к новым молодёжным организациям ( как политическим, так и экономическим), основными участниками которых являлись молодые люди. По мнению автора, эти молодёжные объединения и их незаурядные лидеры сыграли значительную роль в последовавших в конце 80-х - начале 90-х гг. социально-политических переменах. В целом, молодёжные объдинения этого периода разделили судьбу российского демократического движения, составной частью которого они являлись, повторив основные этапы его развития и практически прекратив существовать ( как и движение в целом ) после вхождения своих лидеров во властные структуры ( 3; с49-57 ).
Вторая часть статьи представляет собой обзор общей картины современных молодёжных организаций Петербурга. Предпринята попытка группировки молодёжных организаций по направлениям деятельности и выделены некоторые характерные, по мнению автора, для современных молодёжных организаций тенденции развития. Основное внимание уделено тем организациям, которые могут рассматриваться как субъекты политического процесса на уровне Санкт-Петербурга. Некоторые характеристики, данные ряду организаций во второй части статьи носят оценочный, т.е. достаточно субъективный, авторский характер, что заведомо предполагает наличие иных, альтернативных точек зрения. Со своей стороны, автор надеется, что тема данной статьи и, в целом, всего сборника получит дальнейшее развитие в социологической литературе ( где, как уже было отмечено выше, она представлена весьма незначительно ) и рассматривает высказанные им соображения как приглашение к исследовательской полемике.
1. 1985-1991 гг.: неформальные молодёжные организации и распад ВЛКСМ
1.1.“ Первый этап - союзнические отношения с властью “ ( 3; с.51 )
С 1985-86 гг. в Ленинграде начался процесс формирования “неформальных” ( или, как тогда говорили, самодеятельных ) молодёжных организаций, которые в подавляющем большинстве складывались стихийно, на основе уже существовавших, но неструктурированных и неоформленных организационно групп, объединявших, как правило, молодых людей или подростков, имевших какое-либо общее увлечение или придерживавшихся близких убеждений и взглядов. Оценивая мотивы активного участия молодого поколения в неформальных организациях, В.Пастухов выделяет в качестве двух основных “органическое отвращение ко всему официальному” и отсутствие у молодёжи “средств, возможностей, связей, чтобы в рамках системы отстаивать свои взгляды”, т.е. слабый уровень интегрированности молодёжи в существовавшую социально-политическую систему (3; с.53).
К 1988-89 гг. произошло институционально-организационное оформление этих молодёжных общественных групп, которые до того времени не имели какого-либо официального статуса . Для этого периода характерно, что большинство возникавших клубов и организаций, участниками и лидерами которых были молодые люди или подростки, и по своим названиям, и по характеру деятельности носили преимущественно неполитический характер. Именно это обстоятельство существенно отличало их от своих предшественников - молодёжных, в основном студенческих организаций, которые создавались в период “хрущёвской” оттепели и в последующем до начала 80-х гг. и имели в основном политический характер с преимущественно “истинно” марксисткой или “истинно” коммунистической ориентацией. ( Показательно, что, пожалуй, единственная молодёжная организация описываемого периода, в названии которой имелось указание на такую направленность - “Коммунистический союз борьбы с преступностью”, созданная ещё в начале 80-х гг. с таким характерным для того времени названием, в 1986 г. сменила его на “Форпост”) ( 1; с.371).
Другой характерной особенностью молодёжных организаций периода конца 80-х гг. является то, что большинство из них при образовании преследовали конкретные, можно сказать, предметные цели( спасение дома Дельвига на Владимирской пл. - “Группа спасения” (1; с.370) , создание памятника П. И. Чайковскому - “Памятник” (2; с.107), “борьба со строительством дамбы в Финском заливе” - “Дельта” (1; с.355) и т.д.) , в то время, как их предшественники 60-80-х гг. выдвигали весьма глобальные проекты и стремились добиться смены, а иногда и свержения общественного режима или его коренного реформирования. Отход от примата политического и идеологического начал, характерного для периода 60-80 х гг., начатый на высшем государственном уровне, достаточно быстро привел и к смене направления деятельности самодеятельных молодёжных организаций. Чем менее тотальным становился в 1985-88 гг. государственный контроль, тем слабее выраженными оказывались на этом этапе деятельности молодёжных организаций идейно-политические начала. Другой важной причиной такой полярности устремлений и интересов полуподпольных и подпольных молодёжных организаций 60-80-х гг. и “неформалов” периода перестройки можно считать и то, что зарождавшееся “ демократическое движение рекрутировало сторонников из числа тех, кто составлял большинство, кто находил возможность совмещать своё “Я“ и правила игры, которые диктовала система. Причём наиболее психологически подготовленными к участию в движении оказались те, ктов прощлом отличался наиболшьшим конформизмом” (3; с.50-51). Как на этапе формирования, так и в начале последующей деятельности молодёжные организации этого периода занимались вопросами, которые не могли расцениваться официальными структурами как попытки идеологической диверсии или занятий оппозиционной деятельностью, например, музыкой или экологическими проблемами. Наоборот, они вполне укладывались в официальный курс на демократизацию общественной жизни. Поэтому большинство из них встречало если не покровительственное, то, по крайней мере, нейтральное отношение комсомольских структур, многие работники которых, вероятно, ощущали схожесть отмеченных ранее психологических мотивов, которыми руководствовались активисты этих организаций с мотивацией собственной деятельности.
Роль, которую сыграл комсомол на этом этапе развития “неформального” молодёжного движения в городе, выглядит, на первый взгляд, парадоксальной. Аппарат комсомольской организации, чутко улавливавший изменения, происходящие в линии партии, взял курс не на борьбу с возникавшими самодеятельными молодёжными группами, как традиционно происходило ранее. Напротив, именно комсомол становился инициатором организационного оформления стихийных молодёжных течений, а также предоставлял помещения и иные ресурсы для деятельности формировавшихся молодёжных групп. Показательны в этой связи дополнения в названиях или самохарактеристиках многих молодёжных групп и объединений, ключевую роль в которых играет говорящее само за себя слово “при” ( например, “клуб общественных наук “Синтез” существует при Ленинградском дворце молодёжи” (2; с.54). Другой пример: именно по инициативе комсомольского куратора “неформальных” объединений, заведующего сектором самодеятельных объединений ЛГК ВЛКСМ С.Пилатова в мае 1986 г. был создан ЛЦТИ - Ленинградский центр творческой инициативы при ГК ВЛКСМ, при финансовой и организационной помощи которого действовал ряд молодёжных и даже немолодёжных организаций ( Бюро экологических разработок, “Группа спасения”, “Мемориал”, “Дельта” и др.), проводились рок-концерты или музыкальные фестивали (2; с.67,68; 1; с.360-362). Аналогичной по целям и формам деятельности организацией был и созданный при Василеостровском РК ВЛКСМ в августе 1989 г. Василеостровский молодёжный центр (1; с373), в рамках которого стал действовать один из первых и наиболее популярных молодёжных дискуссионных политических клубов - “Альтернатива”. Комсомол на этом этапе пытался играть ведущую роль в процессе активизации социальной инициативы и самоорганизации, который охватывал все большую часть молодёжи. Предполагалось, что именно таким образом можно контролировать социальную активность молодёжи, сдерживая её политическую составляющую. Иногда, на ранних этапах “неформального” движения, особенно в отношении подростковых группировок, такие попытки давали позитивные для комсомола результаты, которые однако носили половинчатый характер. К примеру, почти удалось добиться самоорганизации большинства футбольных фанатов ленинградского “Зенита”, которые провели по призыву ГК комсомола несколько субботников и прекратили переворачивать трамваи после неудачных игр, однако в результате комсомолу так и не удалось создать соответствующий единый общегородской клуб (4; с.29).
1.2.Комсомол: начало распада
В результате именно комсомольские структуры во многом вопреки желанию их руководителей фактически становились реальными альтернативами структурам КПСС. Последние, в отличие от комсомола, продолжали относиться к неформальным общественным движениям гораздо менее либерально, а то и вовсе запрещали их мероприятия, в то же время как уже упоминавшийся сектор самодеятельных объединений ЛГК ВЛКСМ целенаправленно способствовал формированию молодёжных организаций под контролем комсомола.
Однако вопреки определённым попыткам взятия молодёжных групп под контроль комсомола и их растворение внутри комсомольской организации в действительности происходил более противоречивый процесс. Неформальные молодёжные организации, развиваясь при некотором покровительстве комсомола, увеличивали число своих участников и усиливали влияние на социально-политические процессы, в то время как сами комсомольские структуры, в том числе под воздействием таких организаций, проделывали обратную эволюцию. После отмены в начале перестройки обязательности вступления в комсомол численность ленинградской городской комсомольской организации стала уменьшаться, в отношение к самой коммунистической идеологии в молодёжной среде также стали преобладать негативистские по отношению к коммунистической идеологии тенденции. Многие комсомольские функционеры вместо того, чтобы придавать этим “неформальным” объединениям соответствующую политическую и идеологическую окраску, наоборот, сами проникались новыми идеями, не вписывавшимися в узкие рамки официальной идеологической доктрины, становились участниками или сторонниками новых молодёжных организаций. Ярким примером такого типа комсомольского работника являлся и сам С.Пилатов.
Развитие с 1987-88 гг. - параллельно с молодёжными общественными организациями - так называемых центров научно-технического творчества молодёжи (НТТМ), имевших особый юридический статус самостоятельных предприятий вне министерств и выполнявших посреднические функции в сфере организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок с весьма существенными льготами в части налогообложения получаемой ими прибыли привело к началу не только идеологического, но и материального расслоения комсомольского аппарата. Те комсомольские функционеры, в должностные обязанности которых входило курирование центров НТТМ, достаточно быстро, как и их коллеги в случае с “неформальными” группами, уловили направление социального движения и постепенно, но основательно стали вовлекаться в их деятельность, иногда сами учреждая такие центры или входя в руководство уже существующих, заключая с ними договоры о сотрудничестве и используя их каналы для наращивания собственных финансовых ресурсов. С возникновением и развитием таких центров у комсомольских руководителей появилось весьма приятное ощущение материального благополучия, экономической свободы, в том числе и свободы от старших товарищей по партии, что ещё более ослабляло идеологическую сторону их деятельности и снижало подконтрольность партийным структурам. ( Не случайно, что впоследствии именно комсомольские функционеры составили внушительный процент среди руководителей банков, бирж и т.п.). Усиливавшийся процесс проникновения комсомольских руководителей в коммерческие организации в значительной степени приводил к выхолащиванию такой важной функции комсомола, как идейно-политическое, идеологическое воспитание молодёжи.
Вопреки установкам на сосредоточение под крышей комсомола наиболее ярких и творчески одаренных молодых людей - лидеров общественных движений и молодых кооператоров - происходил противоположный процесс, в результате которого многие наиболее инициативные и перспективные комсомольские функционеры, наряду с деятельностью в комсомольских структурах, работали или активно участвовали и в новых общественных и экономических организациях. В самом комсомоле появилось материальное и политико-идеологическое расслоение, что вело к сложным внутренним процессам, которые ослабляли комсомольский аппарат, делали его неоднородным. Часть функционеров пыталась использовать старые методы работы и сохранить приверженность комсомола коммунистической идеологии, незначительно видоизменив её. Другая часть входила в рыночные отношения в качестве активных субъектов и выступала за отказ или существенную корректировку традиционных идеологических догм. Аппарат, ранее являвшийся местом притяжения молодых карьеристов из любой сферы деятельности, стал терять ореол привлекательности, появились иные, альтернативные механизмы выявления и самореализации молодых лидеров, которые в новых структурах получали больше возможностей для роста благосостояния и популярности. Произошёл важный для понимания дальнейшей эволюции молодёжной составляющей социально-политической системы города факт - функция социального и политического рекрутирования перестала быть монополией одной молодёжной организации - ВЛКСМ, появились другие, независимые от неё институты отбора молодых лидеров.
1.3.Второй и третий этапы - конкуренция и полититическое противостояние между властью и движением ( 3; с.52, 54 ).
С другой стороны, с конца 1988 г. постепенно усиливался процесс привлечения молодёжных групп и организаций к участию в формировавшемся в городе оппозиционном “демократическом” общественном движении, их политизации ( “логика политического процесса ... привела к политизации и радикализации этих групп”; 5, с.117). В изданиях и лозунгах этих молодёжных групп на первый план стала выдвигаться социальная и социально-политическая тематика с ярко выраженным антиаппаратным, а затем и антикоммунистическим оттенком. “Время союзнических отношений с властью”, характеризовавшееся покровительством со стороны властей и поддержкой нового курса “неформалами” (3; с.51) сменялось временем “конкуренции между властью и движением” (3; с.52), Основной идеологемой большинства “неформальных” политизированных молодёжных организаций становится декларирование невозможности достижения провозглашаемых ими целей в рамках существующей социально-политической системы. Актив этих групп всё более вовлекается в работу по созданию других, уже однозначно политических, в том числе и немолодёжных общественных объединений, находя свое место в их руководящих структурах. Таким образом, к 1989-90 гг. молодёжные общественные группы, создававшиеся с неполитическими целями и имевшие весьма зависимый от комсомола статус, фактически стали если не полностью политическими, то весьма политизированными организациями, полностью вышедшими из под комсомольского контроля.
В результате именно организации, находившиеся формально под контролем обкома и горкома ВЛКСМ, такие, как “Мемориал”, “Группа спасения”, “Альтернатива” и др. , наряду с Ленинградским народным фронтом, оказались основными участниками многообразных и неоднозначных процессов, которые происходили в сознании и общественно-политической жизни горожан в конце 80-х - начале 90-х гг.
Вместе с этими организациями не меньшую роль в изменении политического сознания и воздействии на общественное мнение играли и молодёжные организации социокультурной напавленности, которые сами не являлись непосредственными участниками политических процессрв и событий. Роль молодёжного культурного андеграунда нашей страны в качестве канала проникновения новых политических ценностей, оппозиционных официальным, как до этого в Европе и Америке ( 19; с.167 ) в Ленинграде прдставляется тем более значительной, что именно Ленинградский рок--клуб, также созданный при участии горкома комсомола, в песнях многих наиболее популярных команд которого (“ДДТ”, “Кино”) преобладала тематика социального протеста ( “мы хотим перемен”, словами песни Виктора Цоя) стал одним из лидеров рок-движения СССР. Сами эти группы, действовавшие в его рамках, формировали таким образом негативистское по отношению к существовавшему режиму социально-политическое сознание миллионов своих фанов в возрасте от 12 до 30 лет и становились выразителями их соответствующих политических настроений. Наиболее точно деятельность и этих групп, и всего рок-клуба, который также можно рассматривать как молодёжную организацию, оценена в книге Алексея Рыбина “Кино с самого начала”: “Была чёткая ориентация на свершение всё той же пресловутой рок-революции, и весь клуб под его (первого президента клуба Геннадия Зайцева - П.Б.) руководством готовился к восстанию” и комментарии к этим словам самого Г.Зайцева: “Примерно так... Всё шло, конечно, к “восстанию”. Только к медленному. Но оно произошло и назвали его “перестройка” ( 12; с.44).
Особенно ярко эта роль таких “при”комсомольских структур проявилась в ходе выборов народных депутатов РСФСР и Ленсовета в 1990 г., сыгравших ключевую роль в отстранении от публичной политической власти в городе руководителей аппарата КПСС. Именно лидеры и активные участники многих молодёжных “неформальных” организаций стали ведущими кандидатами в депутаты от созданного весной 1990 г. антикоммунистически-оппозиционного блока “Демократические выборы - 90”, а на основе группы “Синтез” даже была сформирована выступившая с собственной предвыборной программой “группа независимых экономистов”. Наконец, завершающим аккордом процесса саморазушения комсомольских структур города стала публикация полного списка оппозиционных КПСС кандидатов в депутаты РСФСР и Ленсовета официальным органом обкома и горкома комсомола - молодёжной газетой “Смена” ( 6, с.4 ), главный редактор которой В.А.Югин также стал кандидатом в депутаты от этого блока, что показало полную неспособность комсомольских лидеров контролировать деятельность не только формально подконтрольных им молодёжных общественных организаций, но и собственных структур, многие руководители которых уже сознательно действовали на стороне оппозиции.
1.4. Итоги перестройки
В целом, оценивая молодёжное движение Ленинграда периода 1986-90 гг. , роль, которую сыграли тогдашние молодёжные группы и организации города в общем контексте социально-политической ситуации, можно сделать некоторые выводы и наблюдения, позволяющие понять содержание описанных процессов.
Во-первых, отметим высокий уровень социальной и социально-экономической, а затем и социально-политической активности ленинградской молодёжи. Это особенно ярко проявивилась в некоторых её социальных группах ( в первую очередь, в среде творческой, научной и учащейся молодёжи: ), что ярко видно при анализе состава участников самодеятельных молодёжных общественных организаций (студенты, научные работники, люди творческих профессий): “В годы перестройки в политику хлынули профессора и доценты, научные работники и инженеры, не сумевшие по тем или иным причинам получить признание и выйти на первые места в своей области” ( 20; с.234 ). Особенно контрастной ситуация хаотического и динамичного развития молодёжного движения в Ленинграде становится при сравнении с соседней Ленинградской областью, другими российскими регионами. Представляется, что причина высокого уровня социальной активности ленинградской молодёжи кроется в высоком уровне активности тех молодёжных групп, преобладание которых в этом движении уже отмечено ранее и местом концентрации которых традиционно являлся Ленинград как крупнейший культурный и научный центр России. Эта региональная специфика наиболее точно была отмечена Е. А. Здравомысловой : “Социально-культурный статус города, историко-культурные традиции, социально-профессиональная структура населения обусловили именно такой состав ресурсов демократического движения” ( 5; с.131 ).
Завершая эту тему, можно сказать, что весьма показательным и хорошо выражающим общую тенденцию повышенной по сравнению с другими регионами социально-политической активности ленинградской молодёжи представляется и тот факт, что именно в Ленинграде на выборах 1989 и 1990 гг. были избраны самые молодые в СССР народные депутаты союзного и районного уровней - Алексей Левашёв (24 года, н.д. СССР), Алексей Шустов, являвшийся в конце 80-х гг. одним из активных футбольных фанатов “Зенита” и инициатором создания соответствующего общегородского объединения ( 4; с.29) и Евгений Подоляк, депутаты, соответственно, Дзержинского и Красносельского райсоветов ( обоим на момент избрания - по 19 лет) ( 7; с.26, с.70 ).
Во-вторых, именно те общественные самодеятельные молодёжные группы и объединения, которые существовали в Ленинграде в конце 80-х гг., стали своеобразными “инкубаторами” целой генерации молодых некомсомольских политиков нового поколения, во многом занявших в начале 90-х гг. ведущие позиции в политической жизни города и даже России, политиков первой демократической волны, а соответствующие им в социально-экономической сфере новые экономические институты - центры НТТМ - молодёжные кооперативы - сыграли аналогичную роль в становлении слоя бизнесменов, не являвшихся выходцами из партийных или “теневых” структур. Эти структуры стали местом проявления лидерских способностей и творческого самовыражения большого числа неординарных и ярких молодых людей, дали толчок к их участию в активной политической или предпринимательской деятельности. Именно эти молодёжные дискуссионные клубы, неформальные группы и центры НТТМ дали Петербургу начала 90-х гг. мощную волну политиков, предпринимателей и экономистов.
Они только в настоящее время уступают лидерские позиции, оставляя тем не менее имена таких известных лидеров общественного мнения не только городского, но и российского масштаба времени начала постперестроечного периода ( 1-й половины 90-х гг.), ставших во многом его символами, как К.Смирнов, А. Илларионов, А.Беляев, Ю.Деревянко, И.Константинов, и т.д. Большое число участников этих структур вошли в аппарат административной власти города, стали известными журналистами и финансистами. Таким образом, став своеобразной стартовой площадкой поколения лидеров начала 90-х, большинство молодёжных общественных организаций периода конца 80-х гг. прекратили существование после вхождения их лидеров во властные структуры. Поле для самовыражения в рамках организаций оказалось слишком узким, потребности в самореализации, самоутверждении личности, в проявлении её индивидуальности, в самостоятельно конструируемых, разнообразных, социально насыщенных связях, общении, которые, по мнению исследователя “неформальных” движений периода перестройки О.Н.Яницкого, были для лидеров таких организаций наиболее глубокой психологической мотивацией ( 8; с.49, 50 ), продолжали играть ведущую роль в действиях этих людей и требовали существенного расширения масштабов деятельности, выхода за пределы зоны социального комфорта и самоутверждения на более высоком и принципиально новом уровне политического поля - уровне государственной власти. “Конечно, среди них были люди с различными мотивами, но та лёгкость, с которой впоследствии многие из них меняли свои политические позиции, показывает, что чисто “статусная” карьерная потрьность была достаточно типичной для этого поколения российских политиков” ( 20; с.234 ). В этой связи показательна тенденция, отмеченная в ряде эмпирических исследований , ухода многих активистов движения “Демократическая Россия” или активистов шахтёрского движения в бизнес ( 9; с.70; 10; с. 87). Аналогичные процессы можно было наблюдать и в среде активистов петербургского “демократического” движения.
В-третьих, именно эти новые социальные институты (молодёжные общественные объединения и кооперативы) явились одной из основных причин, позволивших процессу распада комсомола как важного социального института пройти сравнительно безболезненно для общества. Они взяли на себя часть тех социальных функций, которые выполнял комсомол, т.е. произошёл процесс замещения и вытеснения комсомола за рамки политического поля, в котором проходила реальная политическая жизнь. Комсомольские функционеры становились преуспевающими предпринимателями, не особенно интересующимися политикой, а большинство рядовых членов организации оставались сторонними наблюдателями происходивших в комсомоле процессов. Завершающей точкой в процессе распада ленинградского комсомола стало исключение районных комитетов из обкома комсомола в начале 1991 г., т.е. распад комсомола на самостоятельные районные организации, хотя обком комсомола по инерции продолжал формально существовать до конца 1991 г., когда на его основе была создана мертворождённая Санкт-Петербургская Федерация молодёжных объединений.
2. После перестройки ( штрихи к портрету молодёжных организаций Санкт-Петербурга 1991-96 гг. )
Во второй половине 1991 г. начинается новый, “посткомсомольский” период развития молодёжного движения города, период, в течение которого на смену распадающемуся комсомолу и прекращающим свою деятельность молодёжным организациям “комсомольского” периода (характерное для их названий “при”, как оказалось, имело и другой смысл: с исчезновением своего основного антипода ненужной оказывалась и их деятельность) приходят новые молодёжные организации, имеющие во многом уже совершенно иные, чем комсомол или “неформальные” молодёжные общественные организации, социальные функции.
2.1. Общая характеристика. Возможная классификация
Важной особенностью молодёжных организаций города можно назвать их незначительную среднюю численность (оговорим при этом, что под численностью в данной статье понимается число фактически принимающих участие в работе организации лиц, а не списочное число участников организации). В то же время мобилизационный потенциал многих молодёжных организаций, особенно принимающих участие в избирательных кампаниях, существенно превышает их численность
. Численность большинства организаций существенно меньше нескольких десятков человек, нередко можно встретить организации, состоящие из 1-3 человек, в некоторых организациях тяжело встретить кого-либо, кроме их лидера. Многие виды организаций (союзы студентов, клубы студенческого досуга и др.), включаемых в т.н. “студенческое движение”, можно охарактеризовать как “мёртвые”, т.к. они являются искусственно образованными, крайне малочисленными и маловлиятельными, созданными отдельными яркими лидерами для повышения своего социального статуса и вхождение с их помощью в политическую или предпринимательскую деятельность. Здесь мы сталкиваемся с тем широко распространённым в политической и социальной практике явлением, которое П. Бурдье характеризует как “процесс объективации через “движение”, “организацию” с помощью обычной юридической фикции, который позволяет выступать в качестве социального агента ( 13; с.240 ).
Вообще, надо отметить довольно большое число таких “формальных” общественных организаций в общей массе молодёжных движений и организаций. От общего числа зарегистрированных в Санкт-Петербурге молодёжных и детских организаций реально действуют в настоящее время, по мнению В.Рябкова , не более 1/3 , причем среди зарегистрированных, но фактически недействующих организаций достаточно большое число составляют организации созданные одними и теми же людьми. Мотив самовыражения, возможность представительства в удобных для этого случаях иногда прямо противоположных по своим социальным интересам различных молодёжных групп, стремление быть в центре общественного внимания - вот далеко не полный перечень причин и мотивов, по которым лидерами и учредителями многих общественных организаций является весьма ограниченный круг лиц. Например, такие фактически недействующие молодёжные организации, как Союз студентов СПб, Содружество молодёжных организаций, Объединение “Молодой Санкт-Петербург”, Ассоциация молодёжных организаций предприятий промышленности, науки и транспорта СПБ, Невский фонд молодёжной инициативы, несколько других разноплановых молодёжных организаций созданы одним и тем же бывшим сотрудником комсомольского аппарата.
“Вот типичный пример узурпаторства со стороны человека, который пытается убедить (кого ? - спросите вы. - По меньшей мере прессу, обычно признающую только представителей и только с ними имеющую дело, обрекая других на свободный обмен мнениями”), что “за ним” стоит определённая группа, раз он говорит от её имени в качестве юридического лица, не будучи никем уличён во лжи. Здесь мы оказываемся перед парадоксом: узурпатор тем надёжнее защищён от риска быть уличённым во лжи, чем малочисленнее его организация; отсутствие же разоблачений на деле может вообще указывать на отсутствие членов организации” (13; с.241).
Активность личностей такого плана носит, как правило, периодический характер. Их социальные псевдонимы - названия “возглавляемых” ими организаций - можно встретить в прессе в связи с тем или иным значительным политическим событием, например, предвыборной кампанией. Так, типичным петербургским господином Бэйэ из Общества агреже (13; с.241), т.е. лицом, выступающим в прессе и от имени организации, не имеющей социальной базы, можно назвать одного из бывших лидров молодёжного ХДС. Он активно участвовал в “агитационной компании” ( цитата из рекламного материала ассоциации молодых избирателей СПб; 14; с.161) по привлечению молодёжи к голосованию как на выборах в Государственную Думу в 1995 г. (программа “Включись”), так и на президентских и губернаторских выборах 1996 г. ( акция “Голосуй или проиграешь” - в поддержку Б.Ельцина и А.Собчака) в качестве руководителя ассоциации молодых избирателей СПб. Якобы выражая интересы молодёжной части петербургского электората, этот общественный деятель, являвшийся ранее помощником депутата Государственной Думы священника Г.Якунина ( избран в Государственной Думу 1993-95 гг. от “Выбора России”; стал широко известен, благодаря телесюжету, рассказывавшему о выносе им под рясой посуды из депутатской столовой, впоследствии был лишён сана и исключен из ХДС за неподчинение синоду) стал официальным представителем этих агитационных кампаний, в рамках которых расходовались значительные финансовые ресурсы, в Санкт-Петербурге. При этом в прессе сообщалось, что “за несколько месяцев количество членов Ассоциации достигло нескольких сотен” (14; с.163), что “легитимизировало” выступления “петербургского Бэйэ” в качестве представителя молодёжного электората Петербурга. Другой существенной причиной того, что большинство зарегистрированных молодёжных организаций фактически бездействуют, является очень небольшая продолжительность их жизни. Например, из организаций, созданных ещё в период перестройки остался фактически только Василеостровский молодёжный центр, а из организаций, зарегистрированных в 1991-92 гг. на данное время, по оценке В.Рябкова, действует не более 15-20 %. Это обстоятельство объясняется их функциональными особенностями. Становясь своеобразными стартовыми площадками для политической или социальной карьеры своих активистов , они фактически выполняют закладывавшуюся при их созданни, иногда даже неосознанно, цель и становятся ненужными для входящих во взрослую жизнь молодых лидеров, которые перестают участвовать в деятельности организации.
Большинство существующих сейчас в Санкт-Петербурге молодёжных организаций могут быть, на мой взгляд, объединены в соответствии с направлениями их деятельности в несколько основных групп:
1) Организации молодых учёных и специалистов;
2) Студенческие профсоюзные организации;
3) Детские организации;
4) Политические молодёжные организации;
5) Спортивные организации;
6) Организации, занимающиеся развитием международных связяей;
7) Религиозные организации;
8) Организации, работающие в области развития культуры и досуга детей и молодёжи (культурно-досуговые и туристские);
9) Организации, занимающиеся военно-патриотическим воспитанием и развитием исторических традиций.
Отдельную группу составляют 129 общественных организаций, целью деятельности которых является оказание социальной помощи детям и подросткам, однако по возрасту участвующих в их деятельности специалистов они не могут быть названы молодёжными. Это многочисленные благотворительные общества и фонды, центры социальной поддержки и защиты, многие из которых существуют только формально-юридически. Значительная часть таких организаций создана либо органами власти для реализации своих программ через “карманные” общественные организации, работать с которыми значительно проще и выгоднее, чем с реально существующими и действующими организациями, либо криминальными структурами для “отмывания” денег через псевдоблаготворительную деятельность и уклонения от уплаты налогов. Кроме того, в городе действует значительное число государственных и муниципальных центров и служб по оказанию детям и подросткам различных видов помощи ( трудоустройство, психологическая помощь, сексуальное воспитание и т.п.).
Строго говоря, молодёжные организации, входящие в 5,6,8,9 группы , не являются общественными организациями, скорее можно назвать их “клубами по интересам”, хотя юридически они зарегистрированы именно в качестве общественных организаций. Например, говоря о спортивных молодёжных организациях, надо отметить, что в качестве таковых выступают в основном обычные спортивные клубы или команды, которые при официальной регистрации по каким-либо причинам выбрали статус общественной организации. Организации, объединённые в эти группы, практически не участвуют в социально-политической жизни Санкт-Петербурга и, как правило, не очень многочисленны. В силу этого в статье они не рассматриваются более подробно.
В то же время автор счёл необходимым достаточно кратко охарактеризовать практически также не участвующие в политическом процессе религиозные, детские и студенческие организации, так как они, учитывая значительное число их участников, могут оказывать на него определённое влияние.
2.2. Посткомсомольские организации.
На раннем этапе “посткомсомольского” периода возникают и регистрируются молодёжные общественные организации, создающиеся на основе прекращающих свою деятельность райкомов комсомола (районные союзы молодёжи) или других комсомольских структур. Как правило, такие организации не имели ни чётко выраженных целей, ни значительного числа участников, ни, самое главное, социальных функций, выполнение которых могло бы стать основой для их последующей деятельности. Носившие исключительно узкий, внутриаппаратный характер они не могли стать лидерами молодёжного общественного движения, ядром, вокруг которого концентрировалась бы петербургская молодёжь. По сути мёртворождённые с момента своего возникновения, они так и не стали общественными организациями в полном смысле слова, оставаясь только местом временного трудоустройства бывших комсомольских функционеров. Ни их, как правило, ни о чём не говорящие аморфные названия, ни написанные как под копирку уставы, ни взятый из аппаратного прошлого стиль работы не могли привлечь молодёжь, сделать их подлинно массовыми организациями. Расплывчатость и неопределённость целей, отсутствие ярких, умеющих повести за собой лидеров, слабость финансовой базы этих организаций привели к тому, что многие из них остались бумажными, а те организации, которые всё-таки начали функционировать, не найдя себе места в общественной жизни города, к настоящему времени уже прекратили свою деятельность, так и не сыграв заметной роли в молодёжном движении города.
Единственным исключением из этого ряда стала Молодёжная Биржа Труда, которая, впрочем, не является общественной организацией (ген. директор - О.Контонистов, являвшийся до этого зам. начальника областного штаба студенческих строительных отрядов), ставшая одной из ведущих общегородских бирж труда и выполняющая важную социальную функцию - трудоустройство молодых людей и подростков. Конечно, немаловажную роль в успехе этого предприятия сыграли не только важность выполняемой МБТ социальной функции, но и изначально хорошая материальная и финансовая база ( МБТ была создана на деньги областного штаба ССО и райкомов ВЛКСМ ), а также тесные связи руководства МБТ с председателем коитета по делам молодёжи мэрии Санкт-Петербурга ( его председатель С.Ф.Прущак до назначения на эту должность являлся начальником областного штаба ССО ).
Сказанное достаточно полно иллюстрирует одну из важнейших особенностей молодёжного движения СПб: именно здесь созданные на основе комсомола молодёжные организации не получили дальнейшего развития, хотя в целом по России именно такой тип молодёжных общественных организаций и объединений составляет значительную, а в некоторых регионах и большую часть от их общего числа. Санкт-Петербург выделяется среди других регионов также отсутствием отделения Российского союза молодёжи, созданного в 1992 г. на основе ЛКСМ Российской Федерации и являющегося правопреемником российского комсомола.
2.3. Организации молодых учёных и специалистов
Значительным по количеству молодёжных общественных организаций направлением развития молодёжного движения Санкт-Петербурга стало создание организаций молодых учёных-специалистов того или иного направления ( ассоциации или союзы молодых историков, социологов, психологов, политологов, студентов-физиков, биологов, и т.д.), являющихся одним из разновидностей студенческих организаций. Само это понятие представляется слишком широким, так как в него объединяют разные по направлениям деятельности организации, схожие лишь по социальному статусу большинства входящих в них членов (студенты), причём часто только на начальном этапе их деятельности.
Организации молодых специалистов, создававшиеся в 1991-92 гг. инициативными группами студентов соответствующих факультетов, должны были стать местом их профессиональной самореализации, способствовать развитию международных связей с зарубежными коллегами, дальнейшему профессиональному росту. Они, особенно на начальном этапе, продолжали традиции ранее существовавших в ВУЗах СНО (студенческих научных обществ), но уже на новом, с точки зрения студенческой самоорганизации, уровне, выходя за узкие рамки ВУЗовских кафедр и факультетов. Внутренняя структура в организациях такого типа была слабой, а связь между руководством и рядовыми участниками - непосредственной, так как их средняя численность колебалась в пределах 10-50 человек. Эти две особенности объясняются, в первую очередь, механизмом создания таких организаций, когда на учредительное собрание приходили в основном хорошо знавшие друг друга студенты одного факультета.
Часть организаций такого типа к настоящему времени уже прекратили свою деятельность, другие же, не прекращая своего существования, стали основой для создания их лидерами самостоятельных коммерческих организаций и последующей профессиональной деятельности своих участников, причём отнюдь не всегда именно в той области, которая являлась первоначальной для данной организации. В качестве наиболее интересных примеров можно привести деятельность Ассоциации студентов-физиков физического учебно-научного Центра ЛГУ, основная деятельность руководителей которой сводится к изданию известной еженедельной информационной газеты - каталога товаров и цен “Сатори” и оказанию справочных услуг коммерческим фирмам, и деятельность Ассоциации молодых психологов, которая превратилась в консалтинговую фирму, работающую на рынке политического менеджмента в период проведения избирательных кампаний. К этому же типу молодёжных организаций по выполняемым ими социальным функциям примыкают и т.н. “локальные комитеты” AIESEC ( общепринятая в мире английская аббревиатура названия, переводимого на русский язык, как Ассоциация студентов и молодых специалистов, изучающих экономику и управление), созданные в 5 ВУЗах города на манер их зарубежных аналогов и заменяющие собой отсутствующую в городе ассоциацию молодых экономистов и управляющих.
2.4. Студенческие профсоюзы
Своеобразное положение сложилось в студенческом профсоюзном движении Санкт-Петербурга, которое находится в состоянии раскола, что затрудняет его существование как серьёзной политической силы, с которой были бы вынуждены считаться городские власти. Всего в городе насчитывается 42 студенческих ВУЗовских профсоюзных организации, образованных ещё в советское время, и призванных выполнять важную функцию социальной защиты студенчества. Все они имеют двойной статус: с одной стороны, все ВУЗовские профкомы по сохранившейся ещё с советских времён традиции входят в соответствующие для данного профкома “взрослые” отраслевые профсоюзы, находящиеся в системе Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), а, с другой стороны, являются коллективными членами Санкт-Петербургской Ассоциации Студенческих профсоюзных организаций (СПАС), объединяющей в качестве коллективных членов студенческие профкомы почти всех ВУЗов (кроме вышедших из СПАС профкомов РГПУ и Технологического института) общей численностью более 100 000 человек.
Кроме СПАС, в городе действует также схожая с ней по организационному строению Северо-Западная Ассоциация профсоюзных организаций студентов (САС), в которую входят не принимающие активного участия в работе СПАС, но формально пребывающие в её составе студпрофкомы, параллельно входящие в профсоюз работников народного образования ( из 42 в него входят 19 студенческих профкомов ).
Единственной городской студенческой профсоюзной организацией, зарегистрированной управлением юстиции мэрии именно как профсоюз, т.е. в соответствии с Законом о профессиональных союзах, а не с Законом об общественных организациях, является профсоюз “Студенческая Защита”, представляющий собой попытку создания т.н. “альтернативных профсоюзов в студенческой среде. Он, в отличие от 2 первых студенческих профорганизаций, которые сознательно придерживаются позиции политического нейтралитета, имеет ярко выраженную политическую окраску, тесно сотрудничая с комсомолом и другими политическими организациями левого направления. Официальные студенческие профсоюзы, объединённые в рамках СПАС и САС, объединяют абсолютное большинство студентов города, однако являются верхушечными, надстроечными образованиями, объединяющими не столько самих студентов, сколько руководителей их профкомов и не имеют прямой связи со своими рядовыми членами. В то же время новые, альтернативные студенческие профсоюзы, представленные “СтудЗащитой”, очень малочисленны и политизированны. “СтудЗащита” не скрывает свою леворадикальную направленность и однозначную приверженность анархистской идеологии ( ряд лидеров “СтудЗащиты” вышел из среды анархистов ) , которые проявляются и в её во многом эпатажных лозунгах, например: “Я люблю тебя, революция ! “ ( 21; с. 19 ). Они так же, как СПАС и САС не имеют практически никакого влияния на большинство рядовых студентов СПб.
САС и СПАС - организации, предпочитающие действовать в основном аппаратными методами, которые они умело используют во взаимоотношениях с городской администрацией, добиваясь при этом некоторых позитивных результатов. Однако в гораздо меньшей степени эти надстроечные организации могут оказывать влияние на большинство своих членов и мобилизовывать их для участия в своих акциях. Акции, проводимые студенческими профсоюзными организациями города, как правило, не оказывают большого влияния на общественное мнение и органы власти, так как они либо малочисленны, либо растворены в коллективных акциях “взрослых” профсоюзов (САС и СПАС) или организаций левой оппозиции (“СтудЗащита”). Ожидать в ближайшее время существенного изменения положения дел в этом сегменте молодёжного движения Петербурга маловероятно, так как социально-политическая активность подавляющего большинства студенчества, несмотря на периодически проводимые кампании по повышению политической активности студентов (типа “Голосуй или проиграешь”), остаётся чрезвычайно низкой. Кроме того, все студенческие профсоюзные организации города не являются полностью самостоятельными, входя в качестве коллективных членов в соответствующие “взрослые” профсоюзы ( СПАС и САС входят в систему ФНПР, а “СтудЗащита” в объединение рабочих профсоюзов “Защита”).
2.5. Детские организации
Наиболее массовым и жизнеспособным из всего спектра молодёжных общественных организаций оказалось скаутское движение, пришедшее на смену Всесоюзной пионерской организации им. В.И. Ленина. Пожалуй, только о нём можно говорить как о по-настоящему реальном, единственном на середину 1996 г. в Петербурге массовом молодёжном и подростковом движении. Именно в Санкт-Петербурге скаутское движение носит наиболее массовый в России характер, здесь оно наиболее сильно как финансово, так и организационно. В СПб находятся штаб-квартиры двух ведущих общероссийских скаутских организаций - Федерации скаутов РФ и Организации российских юных разведчиков (ОРЮР), что позволяет рассматривать город как центр российского скаутского движения. В 2 крунейших городских скаутских организациях, входящих, соответственно в ФС РФ и ОРЮР - Ассоциации скаутов СПб и Городской дружине скаутов-разведчиков “Санкт-Петербург” - состоит в общей сложности около 2 тысяч скаутов, ещё столько же детей, подростков и молодых людей участвуют в проводимых скаутами акциях. Основными формами деятельности скаутских организаций являются проведение летних детских лагерей, скаутских слётов, участие в международных скаутских фестивалях. Скаутинг признаёт в качестве воспитание детей и юношества в православных традициях, укрепление нравственных традиций и содействие Русской Православной Церкви в вопросах религиозного и патриотического воспитания молодёжи. Кроме скаутов, в СПб действуют пионерская организация, однако она крайне малочисленна и не играет сколь либо заметной роли в детском движении города, Союз детских организаций СПб и Ленинградской области.
2.6. Молодёжные общественно-политические организации
Особую группу молодёжных организаций составляют объединения политической направленности, которые в свою очередь также можно разделить на 2 группы: молодёжные союзы политических партий и движений и организационно не связанные с политическими партиями молодёжные объединения. Молодёжные союзы или организации существуют во всех реально участвующих в политической жизни партиях и движениях Санкт-Петербурга ( НДР, РПЦ - “ЯБЛОКО”, ДВР, ХДС, КПРФ, ЛДПР, СДПР и др.), число же самостоятельных молодёжных общественно-политических организаций незначительно (Федерация Социалистической Молодёжи, Молодёжная Лига СПб, объединение “Молодой Петербург”, Свободный Молодёжный Студенческий Союз, социал-демократические молодёжные союзы, Патриотический Союз молодёжи).
а) молодёжные организации политических партий и движений
Наиболее активными и влиятельными участниками политической деятельности в рассматриваемом сегменте общественного движения являются молодёжные отделения политических партий и движений, поэтому именно они являются предметом подробного рассмотрения в данной части статьи. Их социальные функции и роль на политической сцене представляются наиболее специфичными в среде молодёжных общественных организаций , т.к. они в наибольшей степени интегрированы в политическую систему общества, являясь элементами её неотъемлемых составляющих - политических партий и движений. В своей деятельности они пользуются всеми преимуществами, имеющимися у соответствующих материнских организаций, которые выступают в качестве “локомотивов” для молодых политических лидеров. “Как правило, свою карьеру будущий политик начинает, совмещая учёбу в колледже или в университете, работу по найму и т.д. с работой в молодёжной организации той партии, взгляды которой он разделяет”, отмечает современный российский политолог ( 11; с.146). С ним в оценке роли и функций таких организаций в процессе политической социализации и политического рекрутирования молодёжи согласен и лидер одной из них, активно действующей в Петербурге: “Молодые люди постепенно втягиваются в политику через широкую сеть молодёжных политических организаций. В них человек получает первые знания, необходимые будущему политику, в них он выбирает направление будущей деятельности. Молодёжные политические организации готовят будущих лидеров, аналитиков, организаторов, журналистов - в общем всех тех, кто в будущем будет определять политику партии и осуществлять её жизнедеятельность” (15). Он же выделяет как две основные задачи молодёжной партийной организации “подготовку кадров для политической деятельности” и “доведение идей партии до будущих и молодых избирателей, формирование общественного мнения в будущем” (15). Эти молодёжные организации являются хорошей иллюстрацией описанной П.Бурдье модели, в соответствии с которой не имеющие изначально какого-либо капитала молодые партийные деятели, “новички” в награду за “сговорчивость и ничтожество” получают его от партийного аппарата ( 13; с.257). В современной российской действительности основным направлением деятельности большинства таких организаций является активное участие в избирательных кампаниях своих партий ( эта деятельность молодёжных партийных организаций выделяется и их лидерами ( 15 ), т.е. их обеспечение людскими ресурсами и, соответственно, временное трудоустройство молодых людей, большинство которых не принимает активного участия в других видах деятельности организации. Фактически мгогие молодёжные партийные союзы являются для партий инструментами проведения избирательных кампаний ( “выборными мащинами”; 16 ) , которые являются ва.жным источником пополнения бюджетов молодёжных союзов.
В наибольшей степени это относится к молодёжным отделениям правых и центристских партий, которые, используя терминологию М.Вебера , живут “с политики” ( 13; с. 196 ) в то время как деятельность современного комсомола и левых молодёжных общественно-политических организаций, в том числе участие в избрательных кампаниях, строится в основном на добровольных началах, или, по М.Веберу, “для политики” ( 13; с. 196 ) . Для таких молодёжных организаций характерны также тесные связи их лидеров с руководителями крупных корпораций и банков , оказывающих им спонсорскую поддержку ( так, например, молодёжному союзу ”ДВР” -строительная корпорация “Возрождение Санкт-Петербурга”, а аналогичной организации “Яблока” - банк “Петровский”), авторитарный стиль лидерства, когда ключевые для развития организации решения, как правило, принимаются лидерами организаций единолично без консультации с другими руководителями и, тем более, рядовыми членами организации. Интересно, что в экономическом аспекте деятельность правых молодёжных организаций напоминает комсомол конца 80-х гг., а основной для современного комсомола является именно политическая, в основном агитационная, работа.
Естественно, что влияние и позиции городских молодёжных партийных организаций напрямую зависят от статуса материнских партий в Петербурге. Так, поддержка петербуржцами на выборах в декабре 1995 г. и последующий приход к власти в городе летом 1996 г. в составе предвыборной коалиции Региональной партии центра, в первую очередь, назначение её лидера И.Ю. Артемьева первым вице-губернатором СПб, обусловили существенное повышение политического статуса петербургского молодёжного “ЯБЛОКа”: его лидер стал одним из наиболее вероятных претендентов на вхождение в руководство комитета администрации СПб по делам молодёжи, планируется создание территориальных (районных) организаций молодёжного союза и возобновление выпуска своего информационного листка, установление тесного взаимодействия с городской и районными администрациями ( 16 ), что, естественно, не представлялось возможным в ситуации жёсткой оппозиции со стороны РПЦ предыдущему руководству города и отсутствия представителей РПЦ в органах власти. В то же время, например, молодёжные организации менее влиятельных партий испытывают серьёзные проблемы в своей деятельности. Например, непопулярность ЛДПР в городе, слабость региональной организации данной партии приводит к перманентному существованию Либерально-Демократического союза молодёжи в анаэробном состоянии, он даже не смог официально зарегистрироваться, отсутствует сколь-либо значимая материальная база ( 17 ).
В свою очередь, чем более тесной является связь молодёжной орагнизации со своей партией, тем выше статус молодёжной организации. Так, обком комсомола, созданный ещё в 1992 г. не играл в молодёжном левом движении значительной роли вплоть до 1996 г. , т. к. не был организационно связан с КПРФ, являясь самостоятельной организацией, занимавшей в политическом спектре позиции, близкие более к РКРП, не имеющей серьёзной материальной базы и крайне непопулярной в Петербурге, чем к “солидной” КПРФ. Ведущей молодёжной коммунистической организацией, игравшей активную политическую роль, была Ленинградская областная молодёжная организация КПРФ ( ЛОМО КПРФ ), которая сейчас постепенно отходит на второй план в связи со сближением позиций комсомола и обкома КПРФ.
б) Непартийные молодёжные общественно-политические организации
Деятельность самостоятельных молодёжных общественно-политических организаций является гораздо более затруднительной, т.к. наталкивается, во-первых, на проблему политической идентификации с какой-либо реальной политической силой и использования её идеологической поддержки и соответствующего статуса в политическом пространстве, а. во-вторых. приводит к отсутствию у таких организаций необходимых для политической деятельности материальных ресурсов. Ярким примером слабости самостоятельных молодёжных политичских объединений и организаций можно считать создание таких общероссийских объединений в период выборов в Государственную Думу ( “Будущее России - Новые имена” в 1993 г. и “Поколение рубежа” в 1995 г., петербургским филиалом которого являлось объединение “Молодой Петербург” ), окончившееся в результате выборов полным провалом. Некоторые такие молодёжные организации в результате оказываются под покровительством “взрослых” политических организаций.
2.7. Религиозные организации.
Всецерковное Православное Молодёжное Движение, созданное и действующее при активной поддержке Русской Православной Церкви, является наиболее многочисленным и организационно сильным представителем тех молодёжных общественных организаций, которых можно объединить в группу религиозных. Фактически ВПМД является не самостоятельной молодёжной организацией, а своеобразным молодёжным отделением Русской Православной Церкви, которая руководит его деятельностью и финансирует её, рассматривая актив ВПМД как отенциальный кадровый резерв. Характеризуя зарегистрированные молодёжные организации, имеющие религиозный характер, надо отметить, что среди них нет ни одной организации нехристианской конфессии , а абсолютное большинство - это православные молодёжные организации. Молодые представители иных вероисповеданий объединяются, как правило, в общественные организации, создаваемые по национальному, а не по религиозному признаку, что в условиях подавляющего преобладания в Петербурге в основном православног русского населения, приводит к совпадению национального и религиозного начал в деятельности таких организаций.
В то же время в городе действуют и неправославные религиозные молодёжные объединения (Вузовская ассоциация по изучению принципа - ВАИП, входящая в систему мунисткой церкви, община кришнаитов, “Свидетели Иеговы”, “Свидетели Христовы”, дьволопоклонники и т.д.), многие из которых можно охарактеризовать как тоталитарные религиозные секты, оценить точное количество которых затруднительно, так как они уклоняются от сотрудничества с другими молодёжными организациями и структурами государственной власти. В деятельности ряда таких сект прослеживаются криминальные начала, что представляет собой серьёзную опасность для общества. Важно отметить, что именно молодые люди составляют большую часть адептов тоталитарных сект, их влияние на молодёжь представляется очень значительным, что свидетельствует о слабости православных молодёжных организаций и отсутствии у Русской Православной Церкви действенной политики привлечения молодёжи в своё лоно.
2.8. Взаимодействие молодёжных организаций и комитета по делам молодёжи
Оценивая характер взаимоотношений молодёжных организаций с государственными институтами, в первую очередь с комитетом по делам молодёжи администрации СПб , можно отметить, что в целом большинство молодёжных общественных организаций Санкт-Петербурга организационно независимы как от других, немолодёжных организаций, так и от органов государственной власти и управления, хотя в ряде других субъектов РФ число искуственно созданных сверху, поддерживаемых и контролируемых комитетами по делам молодёжи (“карманных”) молодёжных организаций достаточно велико. Отсутствие таких организаций , наряду с отсутствием организаций, созданных на основе комсомола, - особенность именно Петербурга, молодёжные организации которого можно уверенно охарактеризовать именно как общественные, т.е. носящие неправительственный характер.
В то же время взаимодействие комитета по делам молодёжи городской администрации с молодёжными организациями носит, вероятно, неизбежный на данном этапе их существования патерналистский характер со стороны комитета. Одна из целевых программ государственной молодёжной политики в Санкт-Петербурге носит название “Поддержка молодёжных и детских общественных объединений: “Партнёр” ( 18; с.68 ), которое достаточно точно отражает характер отношений комитета и некоторых городских молодёжных организаций. Так, он оказывает целевую финансовую помощь ряду молодёжных организаций ( ГДСР “СПб”, АСП, Турклуб “Лена”, Союз детских организаций ) при осуществлении ими конкретных социальных проектов, касающихся проведения летней оздоровительной кампании. Комитет совместно с Ассоциацией скаутов Петербурга является соучредителем журнала для детей и подростков “Искорка”. Существенным недостатком действовавшего вплоть до 1996 г. со времени создания комитета по механизма распределения бюджетных средств можно было назвать отсутствие конкурса среди молодёжных организаций при распределении бюджетных средств, выделяемых комитетом общественным организациям.
Другая особенность отношений между комитетом по делам молодёжи и молодёжными организациями - то, что лидеры и активисты последних являются кадровым резервом для аппарата комитета. т.е. выполняют одну из наиболее важных для политической системы государства социальных функций комсомола ( политическое рекрутирование ). В то же время, учитывая отмеченное отсутствие конкурсности при распределении бюджетных средств данная практика приводит к появлению возможности лоббирования представителями конкретных организаций их интересов. Особенно опасно это при выборе прогамм и организаций, пользующихся финансовой поддержкой комитета по делам молодёжи или являющихся партнёрами комитета в реализации государственной молодёжной политики Санкт-Петербурга. О ральности таких опасений говорит и то, что из 4 организаций, которым, как было отмечено ранее, оказывается целевая финансовая помощь, 2 имеют своих представителей в аппарате КДМ, в схеме управления и контроля реализации государственной молодёжной политики Спб ( 18; с.30 ) также в основном представлены организации, активисты которых в разное время работали в аппарате комитета, являясь, т.о., соавторами схемы.
Введение с 1997 г. “открытого конкурса общегородских проектов и подпрограмм по реализации основных направлений и целевых программ государственной молодёжной политики в Санкт-Петербурге” ( 18; с.31 ) является шагом в правильном направлении. В то же время конкурсный механизм в утверждённом в настоящее время виде ( 18; с.31-41 ) не исключает продолжения имевшейся до его введения практики. Так, основную роль при подведении результатов конкурса должен, в соответствии с положением о конкурсе ( 18; с. 31-37 ), играть экспертно-консультативный совет КДМ ( далее - Совет ). “В состав Совета входят признаннные в профессиональных и общественных кругах специалисты по основным направлениям молодёжной политики”, его состав утверждается приказом прдседателя КДМ ( 18; с. 33 ). В положении не оговаривается невозможность вхождения в состав совета лиц, являющихся членами или сотрудниками тех общественных организаций ( равно как и предприятий и учреждений ), которые являются участниками конкурса, отсутствуют критерии выбора экспертов, оценивающих представленные программы, в частности, такой, как их независимость от самого КДМ ( наоборот, допускается участие в качестве экспертов представителей “профильных отделов КДМ” ( 18; с.33 ) и отсутствие принадлежности к организациям и учреждениям, участвующим в конкурсе. Данное положение, т.о., в принципе не исключает и такой ситуации, когда в качестве заказчиков, экспертов и подрядчиков будут выступать фактически одни и те же лица или представители одной организации, что открывает возможности для существенных должностных злоупотреблений в процессе проведения конкурса и подведения его итогов.
В качестве обстоятельства, которое может привести к искажению принципов партнёрства КДМ и молодёжных организаций, следует отметить участие комитета, являющегося по своему статусу государтвенной организацией, в политической деятельности на стороне одной из политических сил, в частности, в избирательных кампаниях 1996 г. по выборам губернатора и президента, в ходе которых через аппарат комитета исполнительной ветвью власти велась агитации за кандидатуры А.А.Собчака и Б.Н.Ельцина. Повторение такой практики в будущем неизбежно приведёт к разделению комитетом молодёжных организаций на своих политических союзников и политических противников, приоритетности первых перед вторыми и их поддержке в ущерб другим молодёжным организациям, в том числе и не принимающим участия в политической деятельности. Представляется, что кадровые перемены в руководстве комитета могут в этой связи иметь положительное влияние. Однако это возможно только в том случае, если будет произведено не изменение направленности политической деятельности комитета, в особенности в связи с вероятным назаначением лидера одного из молодёжных политических объединений в руководство КДМ, т.е. переориентация на поддержку других политических сил и выбор новых политических союзников вместо молдодёжных организаций, поддерживавших бывшего мэра, а будет сделан принципиальный отказ от участия комитета в политической деятельности в качестве одного из акторов политического процесса.
Завершая данный раздеп, следует отметить, что по-настоящему равноправное сотрудничество и партнёрство органов власти и молодёжных общественных организаций требует со стороны последних повышения своей роли в обществе , что возможно только на следующем этапе их развития.
Литература:
1. Неформальная Россия. М., 1990.
2. Общественные движения Ленинграда. Л., 1989.
3. Пастухов В.Б. Три времени России. Общество и государство в прошлом - настоящем - будущем. М., 1994.
4. Ненашев С.В., Пилатов С.Г. Дети андеграунда: приглашение к разговору. Л., 1990.
5. Здравомыслова Е.А. Мобилизация ресурсов демократического движения в Ленинграде (1987-1990 гг.) // Социология общественных движений: эмпирические наблюдения и исследования. М. - СПб., 1993.
. 6. Кандидаты и платформы // “Смена”, Л.,1990. 2 марта
7. Список народных депутатов районных, городских и поселковых Советов народных депутатов двадцать первого созыва. СПб., 1991.
8. Яницкий О.Н. Социальные движения: 100 интервью с лидерами. М., 991.
9. Новые социальные движения в России: по материалам российско-французского исследования. М., 1993.
10. Гордон Л., Груздева Е., Комаровский В. Шахтёры-92: Социальное сознание рабочей элиты. М., 1993.
11. Гаджиев К.С. Политическая наука. М.. 1995.
12. Рок-клуб // Пчела. Ежемесячное обозрение деятельности негосударственных организаций. СПб. 1996. Октябрь.
13. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
14. О роли молодёжи в демократическом обществе // Молодёжь: Цифры. Факты. Мнения. СПб., 1996, № 1 .
15. Борисов Ф. Молодёжная организация партии: быть или не быть // Демократический Выбор. М., 1996, 31 октября.
16. Голова Т. Санкт-Петербургский молодёжный союз “ЯБЛОКО”: “выборная машина” и “кузница кадров” // Настоящее издание.
17. Соколов М. Участие в молодёжной политической организации: мотивационные и организационные факторы ( пример либерально-демократического союза молодёжи ) // Настоящее издание.
18. Молодёжь Санкт-Петербурга. Сборник основных нормативно-правовых документов государственной молодёжной политики Санкт-Петербурга. СПб., 1996.
19. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону, 1996.
20. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.
21. “Выплюнь “Сникерс” ! “ - советуют комсомольцы 90-х // Молодёжь: Цифры. Факты. Мнения. СПб., 1995, № 2-3.
